У матери было три брата. Они все погибли во время войны. Один из них даже детей после себя не оставил. До войны он работал учителем истории и, по-моему, рисования (он хорошо рисовал) в Половинковской школе. Его звали Петухов Александр Игнатьевич. Может, помнят его там? Был человек – и ничего и никого после него не осталось.

Его фамилия высечена на плитах в сквере Победы.

На фотографии мой папа – Шаламов Степан Григорьевич. Здесь ему 30 с небольшим лет. Это послевоенная фотография, маленькая, с военного билета.

Родился в 1913 году. Его детство пришлось на годы революции и гражданской войны. В 1930-е отслужил в армии. Не успел вернуться домой – его забрали на Дальний Восток: Хасан, Халхин-Гол. Очередное возвращение домой – тут война с финнами в 1939 году. Еще одно возвращение – началась Великая Отечественная война. Призвали его в мае 1941 года, как будто ожидали скорого начала войны.

В июне 1941 года в окружении оказались целые армии. Отец рассказывал: «Воевать нечем было. У нас в руках винтовки, патронов на всех не хватало. А на нас идут автоматчики на мотоциклах, танки». Что сделаешь с винтовкой против танка?

Оказался в огромном лагере военнопленных под открытым небом. Выживать было очень трудно. Его спасало то, что он не курил никогда.

Видимо, в первые военные месяцы обращение к пленным было более лояльным. Он оказался в Латвии, и местные жители разбирали их по домам в качестве батраков. На послевоенной фотографии семья из Даугавпилса, которая спасла его, по сути. После войны переписывался с ними, даже в гости ездил. Они к нему, как к сыну, относились.

После Латвии оказался в Германии. Опять же спасение, что лагерь оказался маленьким. А от советского ГУЛАГа спас его, думаю, Урал, родина. Куда уж дальше Урала посылать? Если только в Воркуту.